[Ильфен]

- Ну, например... - Он в упор посмотрел на неё, хитро прищурившись. - Я знаю, что твоя власть велика. У тебя много связей и знакомых. К тебе прислушивается даже Синод.
Женщина кивнула, немного удивившись, откуда оборотню так много известно о ней. Все сказанное было правдой. Знатное происхождение, железная воля и напор, умение идти к цели, не гнушаясь разных способов - а среди них были и такие, о которых не принято упоминать вслух - достижения успеха, сделали Еву одной из самых властительных женщин того времени. О её умениях говорили повсюду, о её характере - шептались за плотно закрытыми дверями и ставнями. О её жестокости и рвении Меча Инквизиции - складывали страшные легенды, передаваемые их уст в уста, под вечным гнетом страха. Дознавательница обратилась в слух, приготовившись услышать условия оборотня.
- Первое. - Он загнул палец. - Ты вернёшься в столицу, и сделаешь так, чтобы никто больше сюда не приезжал. Мои владения должны остаться моими на два дня пути во все стороны. Можешь добиться отлучения этой земли от Церкви, можешь объявить, что здесь чума, или просто сказать, что не нашла ничего интересного. Но мне нужны пять лет неприкосновенности. Это раз.
Женщина недовольно вздернула бровь. Похоже, Зверь Бездны не готов был удовлетвориться только одним условием.
- Дальше! - потребовала она.
- На улаживание дел я дам тебе два месяца. - Продолжал оборотень. - По их прошествии ты вернёшься сюда с новой добычей для меня. Не с запуганными крестьянскими девками или хнычущими городскими шлюхами. С такой добычей, как ты сама. Сильной, страстной, готовой на всё. Знающей цену плоти и крови. Сможешь ли ты найти такую пищу?
Ева рассмеялась. Не обидно, но зло. В городе можно было по пальцам пересчитать дам, отдаленно подходящих под определение, выданное Зверем. Она уничтожила всех противниц. Баронесса Драгович не переносила конкуренции, равно как не могла простить другой женщине такой же похожести характеров, делавших её - Еву, столь опасной и непредсказуемой. Она сохранила связи с Орденом Неистовых, поставляющим палачей для Инквизиции. Сама проведя почти десять лет жизни в мрачных стенах старинного замка, расположенного далеко за пределами города, вдали от мало-мальски крупных и не очень городов, разбросанных по всей территории Фолергского королевства, Ева прекрасно помнила, какие люди попадают туда, и какими они выходят из замка. Сама баронесса добровольно пришла в стены Узилища (как между собой называли мрачную громаду ученики) и обучилась всем премудростям пыточного искусства, снискав славу самой выдающейся ученицы за всю историю существования Ордена Неистовых.
- Предположим, я найду тебе таких женщин, - ответила палач, присаживаясь на край перевернутого стола. Скрестив руки на испачканной кровью груди, баронесса подперла кулаком подбородок, готовясь выслушать оборотня.
- Ты обеспечишь мне покой через Синод. - Он загнул палец. - Найдёшь добычу. - Второй палец. - Привезёшь сюда. - Третий палец. - Каждая из вас отдастся мне. - Чётвёртый. - И вы все здесь умрёте. - Он опустил сжатый кулак. - В обмен на это ты получишь два месяца жизни и право причинить мне такую боль, которую не выносил ни один человек, и которую не причинял мне ни один человек.
Женщина задумалась, а когда ответила, голос её звучал почти ровно.
- Слушай мой ответ: покой я тебе обеспечу, добычу постараюсь подобрать по твоему требованию. Но вот отдаваться скопом - уволь! Вместо этого, желаю наблюдать, как ты будешь работать с ними. А затем - делай с игрушками что хочешь. Заманчивое предложение причинять тебе боль, очень, - дознавательница прикусила губу, - мне оно нравится.
Он рассмеялся. Звонко и весело. Не как чудовище из кошмаров, а просто как увлечённый молодой человек, забыв про все страшные раны, про холод подвала и предстоящую игру с раскалённым клинком.
- Какая ты, однако, собственница и недотрога. Идёт. Я не потащу вас в одну постель. Итак - я клянусь вихрем безумия и тьмы, что меня породил. Я оставлю тебя в покое, если сумеешь исторгнуть из меня крик. И дам месяц на сборы, если не сумеешь. Приступай. Только будь осторожна. Если услышишь крик - немедленно выбегай из подвала. Тогда во мне останется только зверь, а звери не помнят клятв. Моя судорога боли может убить тебя непроизвольно.
Ева кивнула, давая понять, что приняла с должной серьезностью слова существа, указала ему на пол. Клинок раскалился до той степени, которую баронесса считала наиболее подходящей для пытки. Надев плотную рукавицу, выуженную из-под обломков деревянной бочки, Драгович твердо взяла раскаленный клинок в руку, обернулась к созданию. Вернувшись в самый впечатляющий свой облик волкообразной твари, он распростёрся на полу, сверля женщину взглядом.
-Если я не сумею причинить тебе боли и этим, - произнесла женщина, наклоняясь над могучим телом существа, - значит, я ничего не стою, как палач! Ты готов… - слова прозвучали скорее как приговор, нежели как вопрос.
От раскаленного лезвия веяло нестерпимым жаром; он чуял запах раскаленного металла, смешавшийся с запахом Евы, и эта смесь, сдобренная ожиданием, пронзила его не хуже клинка. Рука женщины легла на орган оборотня, открывая нежную плоть. От её прикосновения достоинство монстра поднялось во весь рост, а в глазах зверя промелькнул огонек похоти.
- Ты хороший палач. - Он покачал головой. - Но на сей раз ты взялась за то, что превосходит твоё понимание.