Турбийон: крутящий момент
Седьмого мессидора года девятого по Республиканскому календарю французский швейцарец Абрахам-Луи Бреге получил патент на занимательную машинку под названием «Регулятор турбийона». Так родился самый сложный, самый дорогой и, судя по всему, самый бесполезный узел часового механизма.
Физика побоку
Со школьной скамьи нам хорошо известно, что гравитация неодолима. Похоже, учителя не врут: антигравитационные устройства нарушают физические законы лишь на страницах научно-фантастических романов, тогда как в реальной жизни яблоки с завидным упрямством продолжают отвесно падать на головы потенциальных ньютонов. Единственным, пожалуй, исключением из правил остается Tourbillon – «вихрь», оберегающий точность хронометража от влияния сил всемирного тяготения. Впрочем, оберегающий ли? Попытаемся разобраться.
В далеком 1801 году, готовя заявку на патент, Бреге писал: «При помощи этого изобретения я добился компенсации аномалий, вызванных смещениями центра тяжести спускового механизма, а также равномерного трения всех осей и опор... Я свел на нет множество иных факторов, которые до меня пытались преодолеть без особого успеха». Великий мастер работал над своим любимым детищем пять долгих лет, выстраивая его конструкцию с ювелирной точностью, вживляя новый орган в часовое тело со скрупулезностью микрохирурга. На словах принцип действия турбийона довольно прост. Как известно, сердце любого хронометра, состоящее из балансового колеса, спирали, анкера (рычага) и спускового колеса, в определенной степени подвержено влиянию земного тяготения, играющего постоянно меняющимся центром тяжести означенной системы и, соответственно, влияющего на точность хода. Бреге не стал экспериментировать с формами и взаимным расположением деталей, а подошел к решению проблемы «аритмии» с другой стороны. Он поместил всю вышеназванную ходовую механику в подвижную каретку-ротор, совершающую один оборот в минуту в противоположном направлении. Таким образом, гравитационные погрешности уравнивались, съедали друг друга и позволяли стрелкам двигаться с равномерностью, близкой к идеальной.
Абрахам-Луи Бреге скончался в 1823 году, успев продать всего лишь 35 часов с турбийонами. Столь малое число объясняется, с одной стороны, малопонятностью новой функции (она опередила свое время минимум на сто лет), а с другой – ее высокой ценой. Стоило устройство дорого, потому как состояло из десятков микроскопических деталей, совокупный вес которых не превышал одного грамма. Современные турбийоны (в том числе трехмерные, речь о которых пойдет ниже) собираются из 40-90 частей и весят 0,2-0,6 грамма! Согласитесь, есть за что платить огромные деньги, если бы не одно «но». Изначально турбийон проектировался для карманных часов – то есть для механизмов, большую часть времени тикающих в вертикальном положении в состоянии покоя. Наручный же хронометр, как известно, постоянно следует за запястьем, крутится на нем и претерпевает порой весьма сильные перегрузки. Значит ли это, что наручный турбийон бесполезен? Увы и ах. И это подтверждается множеством авторитетных мнений и лабораторных исследований.
Даже сам Бреге признавал, что в горизонтальной плоскости его «вихрь» закручивается вхолостую, превращаясь в изысканное, но бесполезное украшение циферблата. При частой смене положений влияние турбийона проследить вообще невозможно. Более того, в некоторых случаях он может даже негативно влиять на точность хода (хотя, конечно, некритично)! Уже в конце XIX столетия ведущие часовщики сошлись во мнении о прикладной никчемности изобретения отца haute horlogerie. А если учесть еще и то, что турбийон забирает значительную часть энергии баланса и сильно усложняет работу часов, то его без особого преувеличения можно назвать откровенно вредоносной функцией. Однако же не называют! А, наоборот, славословят и исправно платят десятки тысяч долларов за «дырки с колесиками», давно превратившиеся в отличительные знаки сильных мира сего. И никого не интересует, есть ли смысл в гипнотических пульсациях архисложного творения рук человеческих. Искусство не требует логических обоснований.
Впрочем, мы отвлеклись. История на этом не заканчивается. Вопрос нивелирования воздействий сторонних сил на нежный часовой механизм волновал многих – как до, так и после Бреге. Большинство изобретателей билось не столько над шлифовкой самой концепции турбийона, сколько над его удешевлением с целью сделать такие часы доступными для многих. В 1895 году датчанин Бане Бонниксен предложил достойную альтернативу «рукотворному бриллианту» – так называемый карусельный регулятор. Он действовал примерно по такому же принципу, как и придумка Бреге, но был не в пример медленнее (один оборот в 52 минуты 30 секунд) и крутился менее эффектно. Можно было бы сказать – менее эффективно, если бы со степенью эффективности турбийона мы уже не разобрались.
Типология и интерпретации
Сторонники высокой классики предпочитали усложнять и дорабатывать оригинал: так, в 1927 году Альфред Гельвиг изобрел «летающий» – flying – турбийон, ротор которого закреплялся только с одной стороны. Малозаметная точка опоры иллюзорно подвешивала ажурный «вихрь» внутри корпуса, заставляя трепетать от восхищения сердца самых искушенных знатоков и ценителей.
Сегодня помимо классического минутного турбийона известны также его модификации, вращающиеся со скоростью один оборот в 30 секунд, четыре и шесть минут. Изготавливают их из титана, алюминия и других сверхлегких сплавов: благородные металлы для этого категорически не подходят. Мы уже упоминали, что часовщики всегда старались делать турбийоны видимыми – как в анфас, так и с обратной стороны корпуса, -справедливо полагая, что прятать такую красоту в гуще шестеренок суть неуважение к собственному труду и где-то даже грешно. Традиция сохраняется по сей день. Особо взыскательным клиентам предлагаются скелетонированные и прозрачные модели, пластины которых выточены из сапфирового стекла и горного хрусталя. Однако в последнее время многие пресытившиеся роскошью потребители подобных игрушек предпочитают покупать «скромные» закрытые турбийоны, открывающиеся взору только со стороны задней крышки. Нарочитая демонстрация собственных финансовых потенций все чаще расценивается как моветон и признак вящего нуворишества. Тенденция превращения шика в атрибут интимного характера набирает силу, и не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать сразу несколько звучных премьер в этой категории на грядущих Baselworld и женевском SIHH – двух выставочных китах часовой индустрии.
Третье тысячелетие уже успело внести свою заметную лепту в международное... или, вернее, все-таки швейцарское «турбийоностроение». Самое престижное усложнение стало трехмерным и еще более притягательным. В качестве примеров можно привести модели Franck Muller Revolution 2 и Jaeger LeCoultre Gyrotourbillon I. Состоит такое сферическое чудо механики из двух кареток – внешней и внутренней, каждая из которых движется со своей скоростью. Так, в Gyrotourbillon I (90 частей, 0,33 грамма) внешняя каретка обращается вокруг себя один раз в минуту, а внутренняя – раз в 24 секунды. Изначально ее планировали «разогнать» до трех оборотов в минуту, но в этом случае не так хорошо было бы видно золотое балансовое колесо. Поэтому скорость пришлось чуть замедлить. Функциональность привычно уступила первенство эстетике.
Общеизвестно, что цены на часы с турбийонами начинаются где-то с 25-30 тысяч долларов и взмывают высоко в небо, упираясь в миллионную отметку на позиции Patek Philippe Sky Moon Tourbillon, выпускаемом ежегодным тиражом 4 (четыре) экземпляра. Модели, выполняемые на заказ, могут стоить еще дороже. Естественно, в подобной ситуации массы чувствуют себя несправедливо обделенными – ведь каждый хочет принадлежать к избранным и обладать «антигравитационным приборчиком»! Обычно такие настроения не принимаются в расчет левшами и их могущественными покровителями, но, тем не менее, история знает примеры вполне «народных турбийонов». Вот, например, удивительное создание дома Swatch под названием Diaphane One. Строго говоря, это не совсем турбийон, а скорее «карусель», но, глядя на ценник, забываешь о подобных нюансах. В 2001 году Swatch выпустил 2222 Diaphane One по смешной цене 2222 евро за штуку! Часть хронометров была украшена бриллиантами, сапфирами и рубинами (цвета французского флага) – как дань новому бутику Swatch на Вандомской площади, где они эксклюзивно продавались. Экстравагантная выходка президента Swatch Group Николаса Хайека удалась на все сто и навсегда останется в памяти современников. Естественно, весь тираж был раскуплен в рекордно короткие сроки.
Ну и на десерт – тематическое излишество от Йорга Хайзека, представившего в уходящем году модель с двойным циферблатом, каждый из которых укомплектован собственным минутным «вихрем». Любоваться можно по очереди. Как гласит новомодная швейцарская пословица, «Один турбийон хорошо, а два лучше». И с этим не поспоришь.
АЛЕКСАНДР ВЕТРОВ
*******************************************************
АНТИГРАВИТАЦИЯ: ИЗБРАННОЕ
Blancpain Tourbillon Grand Date
Один из самых уважаемых брендов группы Swatch всегда славился бескомпромиссной верностью механическим традициям часового искусства. Стилистически Tourbillon Grand Date из коллекции Leman похож на творение Chopard, с той лишь разницей, что турбийон здесь «летающий» и расположен сверху, под меткой «12». Место над меткой «6» занято двумя окошками даты, а слева, у метки «9», находится семидневный указатель резерва хода.
Всего выпущено 100 экземпляров: по 50 в розовом и белом золоте.
Chopard L.U.C 4T
Известная оригинальными ювелирными изысками фирма Chopard также числится в скудном списке производителей часовых калибров. Особенность L.U.C 4T состоит не в самом турбийоне (не отличающемся ничем особенным), а, во-первых, в довольно большом для турбийонных часов девятидневном резерве хода и, во-вторых, в революционной конструкции балансового колеса с инерционными мини-блоками. В целом данная модель может служить наглядным примером хрестоматийных, узнаваемых «часов с дыркой».
Всего выпущено 100 экземпляров в розовом золоте и столько же в платине.
Breguet Classique Grand Complication
Часовая стрелка кружится по вспомогательному циферблату сверху, минутная – посередине, а секундная нанизана на турбийонную ось. Примерно так выглядели первые часы с регулятором турбийона. В комплект часто входила крышка с отверстием для циферблата, целомудренно закрывавшая всю дорогостоящую красоту. Breguet, кстати, производит такие классические варианты до сих пор. Описывать подобное совершенство – все равно что рассказывать про улыбку Джоконды.
Серия выпускается в желтом золоте и платине.
Arnold&Son Tourbillon GMT
Общеизвестно, что основатель компании Джон Арнольд находился в приятельских отношениях с Абрахамом-Луи Бреге и часто делился с ним секретами мастерства. А делиться было чем: на рубеже XVIII-XIX столетий Англия считалась мировым центром механики, в том числе часовой. В 1808 году швейцарец вмонтировал турбийон в изготовленный Арнольдом хронометр и подарил его сыну англичанина, снабдив дарственной надписью «В дань уважения памяти Арнольда от Бреге». Двести лет спустя продолжатели дела Arnold&Son решили вернуть долг чести, сочинив внушительного вида модель с турбийоном, показывающую время одновременно в трех часовых поясах. Солидный британский стиль, украшенный цветущим альпийским «эдельвейсом»...
Всего выпущено 55 экземпляров: 25 в желтом золоте, по десять в белом золоте и платине и по пять скелетонов в розовом золоте и платине.
Parmigiani Forma XL Tourbillon
Оригинальный взгляд на чудо, датированный 2004 годом: 30-секундный турбийон собственного изготовления в корпусе-«подушке». Удвоенная скорость каретки обеспечивает более стабильный ход механизма. Приятным дополнением к «королевской» функции стал солидный восьмидневный запас хода, указатель которого расположен в районе метки «12».
Всего выпущено ограниченное (производитель не уточняет, какое именно) количество экземпляров в розовом золоте и платине.
Girard-Perregaux Tourbillon with Gold Bridge
Новая версия «Турбийона с золотым мостом» отличается фирменной лаконичностью. Три цифры, две стрелки, один турбийон. Состоит он, кстати, из 72 частей и весит 0,3 грамма. Завершает образ бочкообразный корпус розового золота на ремешке из крокодиловой кожи. Все вроде бы напоказ, но все в высшей степени аристократично.
Серия выпускается в золоте и платине.
Piaget Emperador Skeleton Tourbillon
Входящая в группу Richemont компания Piaget выполняет важную и почетную функцию производителя, изготавливая и собирая сложные конструкции для многих членов группы. Flying турбийон с литерой «Р» на каретке был впервые представлен общественности всего чуть больше года назад, и вот уже новая премьера: 42 титановые детали общим весом 0,2 грамма украшают скелетонированный прямоугольник нового «Императора». Толщина механизма составляет всего 3,5 миллиметра – тоньше пока никто построить не смог. В целом Emperador Skeleton Tourbillon напоминает художественную миниатюру в стиле абстрактного ар-деко. О смысле изображения можно размышлять бесконечно долго, угадывая в нем что угодно, кроме собственно часового циферблата.
Всего выпущено 22 экземпляра: по 11 в розовом и белом золоте.
Movado Museum Tourbillon
Movado на эсперанто означает «постоянно в движении». Движение надежно скрыто под черным пустым циферблатом с белой точкой на метке «12» – по нему этот часовой бренд можно безошибочно распознать среди десятков других. Форма и облик данной модели почти неотличимы от Museim Automtic и даже кварцевой Capello, однако содержание... Прозрачная задняя крышка позволяет подробно рассмотреть уникальный механизм, выпущенный в единственном экземпляре к Baselworld 2004. Учитывая то, что никто и никогда – даже самый что ни на есть дока в часах – не догадается о наличии турбийона внутри этого аскетичного платинового корпуса, Museum Tourbillon можно смело назвать непревзойденным дизайнерским шедевром.
Zenith Grande ChronoMaster XXT Tourbillon
Даже без «вихря» калибр El Primero обеспечивает повышенную точность этих часов. Его механизм совершает 36 тысяч полуколебаний в час, что значительно больше стандартных норм (18000-28800 вибраций). Дизайнеры Zenith – в том числе лично президент компании Тьерри Натаф – поработали на славу. О достоинствах и недостатках такой асимметричной компоновки циферблата можно долго спорить, но в оригинальности его авторам не откажешь. Особенно интересным нам представляется патентованное решение указателя даты, ободок которого вращается вокруг окошка турбийона в направлении, противоположном движению каретки.
Единственный недостаток модели, обусловленный ее высокой энергозатратностью, – относительно небольшой запас хода: всего 50 часов.
Серия выпускается в розовом и белом золоте.
Harry Winston/Christophe Claret Opus 4
Четвертый и, судя по всему, последний опыт работы уважаемого Дома с независимыми часовщиками. Главная особенность хронометра заключается в его «двуликости»: тяжелый корпус крепится к ремешку (вернее, наоборот) посредством особой шарнирной системы, которая позволяет переворачивать его, не снимая с руки. Так что, в зависимости от настроения, вы можете щеголять либо выполненным в хай-тековском антураже турбийоном, либо указателем лунных фаз с большой золотой луной, детально воссозданной по образу и подобию небесного оригинала. Но и это еще не все. Поскольку Кристофер Кларе является общепризнанным специалистом по часам с боем, Opus 4 оснащен минутным репетиром с глубоким «кафедральным» звоном, что делает эту модель самой сложной и, возможно, самой дорогой во всем списке.
Всего выпущено 20 экземпляров в платине, два из которых инкрустированы бриллиантами разного типа огранки.
Турбийон: крутящий момент