Сказки, рассказы, притчи и повести.

[Flik]

Мне очень нравится одно произведение нашего форумчанина под ником FORREVVER. Я об этом уже писал и могу повторить еще раз.
Поэтому я и решил начать публикацию лучших произведений наших авторов, в разное время появлявшихся в различных разделах форума друзей. Уверен. что не все успели его прочитать.
Итак,


FORREVVER


--------------------------------------------------------------------------------
ОДНО ИЗ НАЧАЛ. ВЕДРО ЛУНЫ И СТАКАН ТРИНИТРОТОЛУОЛА.

Любимой Нелинке Златовласке,
без которой ну никак.




Давно замечено, что дедушки и бабушки в своих внуках души не чают и любят их сильнее, чем их дети своих детей. Вот молодые и используют эту любовь, отдавая внучат на попеченье своим родителям, а сами бросаются урвать от жизни побольше. Словно она с момента рождения их чада стала убегать от них в два раза быстрее. Они как экскаваторы без гусениц роют землю в поисках соли и оказываются в котловане. А старики уже узнали, что выплывая против течения обретаешь лишь гордость. И до чего бы не докопались или куда бы не доплыли их дети, родители их внуков, то все равно конец для всех один – человек рождается лишь для того, чтобы крикнуть в пустоту и через сорок лет услышать внучатое эхо своего крика. Старики словно встречают своих старых знакомцев и ради них отбрасывают все свои дела, отогреваясь в лучах новой жизни. Так осень любит весну, сожженная летом.
Такие мысли бумажными корабликами проплывали в сознании старухи Сенмут, когда она встречала свою невестку. Словно ждала двоих, соскучившись по неродившимся внукам. Молодая госпожа Сенмут приехала в деревню к свекрови пожаловаться на беду и попросить помощи. Свекровь была низкой и крепко сбитой женщиной, из староверцев, из тех, которые едят с закрытыми глазами и не держат в доме зеркал, потому что зеркала и совокупления отвратительны, аки множат людей. Жила она в большом доме, покрашенном по-женски, на тридцать лет вперед – лаком с серебрином.
- Да что с него взять, - вздыхала она, - с детства таким был. Что в кармане, то и на уме – постоянно мелочью звенел.
- А мне что делать, - плакала молодая Сенмут, - линии на ладонях спутаны, временами свое имя забываю, кому я теперь такая нужна?
- Маемо, що маемо, буде, що буде. Молодая ведь, я в твои годы, в войну, с животом да за плугом ходила…
Свекровь знала, что в тяжелых слезах вдов и покинутых жен не тонут даже подковы. Но хоть что-то надо было делать. Она очень любила невестку за красоту и покладистость.

Под вечер старуха сняла нательный крест, заварила на козьем молоке приворот-траву и велела молодице умыться ею :
- Это чтобы луна тебя за свою признала, чтоб не обманула.
После умываний старая Сенмут принесла пропахшую нафталином офицерскую форму, единственную в этом доме одежду своего сына и велела надеть ее. На прощание трижды перекрестила и сунула за пазуху гусиное яйцо :
- Это чтобы звезды не сглазили, черти тропки не попутали, - сказала она и отпустила ворожить.


* * *




Госпожа Сенмут, молодая жена архитектора, сидела на скамье у колодца и, из ладони в ладонь, играла обручальным кольцом. Кольцо из белого золота было сработано самим архитектором еще в те времена, когда ради своей невесты невозможного для него было мало. Оно состояло из двух змеек : левая кусала за хвост, а своим хвостом обвивала головку правой, правая же держала в пасти темно-зеленый изумруд дивной огранки. Госпожа Сенмут верила, что прямая – это всего лишь дуга бесконечной окружности, но человеческую вечность можно описать и четырьмя цифрами.
Рядом на скамье стояло ведро воды с полной луной. Только что девушка выбрала его из колодца, зачерпнула побольше звезд с неба и, сдув лживую пену, споймала водной гладью желтый блин. Ночь стояла такая ясная, что будущее виднелось четче, чем вспоминалось прошлое. Звезды-солонцы на небе блестели так, словно их только что облизала корова, а луна налилась тем же светом, что и грудь молодой матери.
-Я не мышей в мешке ловлю, я любимого стерегу, - шепнула в ведро гадалка. Но луна обернулась ее собственным лицом, в невестином венке и со звездами в глазах, потом отражение мигнуло и посмотрело ледяными зрачками архитектора, «Прощай навсегда». Вода в ведре покрылось рябью, два лица слились в одно, и сквозь них снова проявилась луна. Больше с ворожбой не получалось. Госпожа Сенмут вырвала из темени волосок, связала в три узелка, сплюнула на него, бросила в ведро, а ведро перекинула через левую руку. «С такой ворожбой нужно переспать, а потом и посмотрим»,- решила она.
Молодая Сенмут любила своего мужа как отца и сильнее отца родного. Распятая его телом на влажной простыне, она часто думала, что если и зачаст, то родит саму себя. Сейчас, спустя четыре года после свадьбы, архитектор сказал, что когда огонь и вода соединяются вместе, то получается «Пшик», а тратить жизнь на «Пшик» он не намерен. И ушел. Сквозь ночь и стрекот цикад донеслось как где-то голосили деревенские девки :

…а у меня слеза…
…жидкая бирюза
…просыхает под утро…




В нос бил запах мокрого тысячелистника и древней сырости из колодца. Госпожа Сенмут, зажав обручалку в кулаке, вдруг почувствовала, как останавливается тугое течение времени. Она почувствовала себя каплей воды, которая падает туда, где в глуби времен пластами лежат множество ее прожитых жизней. Ясность ночи вошла в ее рот, в нос, в уши, заслезила глаза, зазмеилась между ног. Ясность наполнила все ее существо прозрачностью и пустотой, лишила памяти, имени, сознания.
- Мое имя… - шевельнулись губы.
Все тело обмякло, девушка уронила голову на локоть, пальцы разжались, и кольцо упало вниз.
- Неуфф… - проглотил колодец.
Глубоко внутри оборвалась натянутая между ребер струна, но не со звоном, а с каким-то всхлипом. Холодно очень стало. Роса, ночной пот земли, охладила лоб и щеки девушки, привела ее в чувство и она, без души и имени, поднялась со скамьи и ушла в дом.
- Эр-р-р… - скрипнула калитка.
Редкая по ясности ночь медленно ползла к ацтекским пирамидам, приминая своим животом сорвавшиеся в небо сны уснувших людей. Звезды-солонцы отражались на земле холодными светлячками. Своим стрекотом сверчки невольно задавали ритм далекому пению :

Ти - ти - ти . . . Носи перстенек пока . . .
Ти - ти - ти . . . Виден из далека . . .
Ти - ти - ти . . . Потом другой подберется
Ти - ти - ти . . . А надоест хранить . . .
Ти - ти - ти . . . Будут что уронить . . .
Ти - ти - ти . . . Ночью на дно колодца . . .

* * *




Госпожа Сенмут проснулась от удушья, прокашлялась и выплюнула свою душу. Душой был темно зеленый изумруд из обручального кольца, только, ей показалось, уменьшившийся в размерах. Не задумываясь, она засунула камень защеку и прислушалась к горячему ветру хамеину, обдувавшему ее сердце. За ночь сухой ветер с юга выдул из головы ее имя и память, а сейчас выдувал из сердца ее любовь. Зеркал в доме не было; она достала из сумочки свое, чтобы заново познакомиться с собой. Лицо с нежным овалом, чуть улыбающийся рот с чудесными углублениями около губ, прямой нос, прекрасные миндалевидные глаза, слегка прикрытые широкими тяжелыми веками. На губах играла безмятежная улыбка.
- Ннам-м-м , - сказала Госпожа Сенмут своему отражению и повеселела. Изнутри она изменилась сильнее, чем снаружи. Но новому лицу нужно было дать новое имя. Она села по-восточному, на пятки и сказала :
- Мое имя…
Последний порыв ветра выдул остатки старой жизни и, проходя через гортань, задвигал ее языком :
- …Нефртити…
Она снова посмотрела в зеркало и ей показалось, что отражение в нем старше ее на четыре тысячи лет.
- Еще нет, - прищурилась она, - я еще не одному зеркалу стекло намозолю.
Старая Сенмут стояла посреди двора и задавала корм курам. Ее невестка спросонья щурилась на солнце.
- Ну, как ворожба, дочка?
- Я уже знаю, что правда в свете, а не во тьме.
- Помни, что ночь – это покинутая жена, солнце – ее сын, а время - ее муж, всегда на шаг впереди спешит.
Сложив руки на животе, Нефертити посмотрела в глаза старой Сенмут.
- Я остаюсь с солнцем.
Околдованная ее улыбкой, свекровь отошла в сторону, она все поняла и почувствовала, что за невесткой ей уже не поспеть. Ей показалось, что в тени уходящей девушки как комнатная собачка бежала смерть ее сына.

* * *




Дом дяди Коли, крестного ее бывшего мужа, Нефертити нашла быстро, он был через семь домов соседом. Стоял дом своим углом к дороге, равняясь не по ней, а по сторонам света. Он был деревянным, а не каменным или глинобитным, как почти все дома в селе. Колоритнейший мужчина, и к тому же лесник, дядя Коля считал, что перед тем, как жить после смерти в сосновом гробу, нужно привыкнуть к дереву, пожив хотя бы в настоящей деревянной избе.
- Убийце нужно то же, что и вину – холод, темнота и время. Хорошие убийцы крепки как старый коньяк, для них открыт четвертый смысл жизни… - так встретил Нефертити крестный. Его три раза вынимали из петли, куда он лез по дурости, выступившие капилляры на шее вязью прописали его дальнейшую судьбу – вино в его жилах не скиснет, самоубийцей ему не стать. Дядя Коля продал своего племенного быка и два гектара леса, купил четвертый Pentium и по локоть терялся в Интернете, работая модератором сразу на нескольких анархических сайтах.
Нефертити был нужен именно Интернет.
- Но меня у меня не отнимет никто, - прошептала она про себя и набрала в поисковой строке Яндекса слова «взрывчатка», «динамит», «нитроглицерин». Дядя Коля заглянул через ее плечо, почесал затылок и ушел сапать картошку.
Адская машина зажужжала и выдала результат. Растерянно просматривая десятки тысяч ссылок на документы, содержащие заданные смертоносные слова, Нефертити разочарованно думала, где же ей взять все эти мензурки, ледяную ванну, спиртовку концентрированную азотную и серную кислоты. Она даже не знала на точно, хочет ли она сделать то, что навеял ей в голову ветер - хамеин. Чувствуя, как ее сердце учится работать за двоих, Нефертити уже была готова простить своего бывшего мужа и отпустить его перекати-полем на все четыре стороны.
Но взрывчатку самой делать не пришлось. Ни о чем не спрашивая крестный привел хромого мальчишку с чужими желтыми глазами, который почти задаром отдал спичечную коробку тринитолуола. А вместо платы просто пожал руку, но как-то странно, по своему – взял в руку не ее ладонь, а только большой палец, и не потряс его, а дернул на себя, как будто хотел оставить себе.
Снова оставшись одна, Нефертити смотрела на свою новую улыбку, отражавшуюся в потухшем экране монитора, и чувствовала, что после прихода хромого мальчишки назад пути нет. Теперь она принадлежит к сомну тех неприкаянных душ, судьба которых предопределена символами, вытатуированными в глубинах глазных впадин и на безжалостном лике солнца.
Теперь у Нефертити не было сомнений в необходимости казнить архитектора. Если она родит мальчика, то двум Сенмутам по земле не ходить, она будет воспитывать ребенка как брата. Задуманное раньше желание, туманное и зыбкое, сейчас предстало перед ней в виде простой и ясной схемы. Она заметила в серванте у свекрови запылившуюся стеклянную улитку с одним отбитым рожком. Наверняка архитектор помнил ее еще с детства, улитка была чем-то вроде флакона для духов, сохранившаяся с довоенных времен. Перед отъездом в Одессу Нефертити незаметно прихватит ее с собой. После развода их квартира осталось за ней, но ему разрешалось в отсутствии своей бывшей жены туда заходить, чтобы выпить из бара или посмотреть телевизор. На следующей неделе, 22 июня, будет годовщина их свадьбы, улитка будет подарком с ее стороны. Она поставит ее на столик перед телевизором, наполненная тринитротолуолом, с фитильком и розовой восковой пробочкой улитка сойдет за декоративную свечу. Спичечного коробка тнт хватит на то, чтобы разорвать господина Сенмута на несколько частей.
Нефертити смотрела на свою новую улыбку и думала о том, что теперь жизнь пойдет по другому, не то что раньше. Что чувствует кошка, когда умирает своей девятой смертью?

[Lala]

Flik, Отличная идея! :P надеюсь авторы поддержат
A Forrevver прятал такое великолепное произведение!!!

[farravvay]

спасибо, конечно, Флику за такую своеобразную раскрутку текстов forrever'a ? который ближе мне ровного брата...

от себя добавлю, что вышеприведенный текст - одно из начал гипертекстовой повести "Нефернефер" как анти-книга на гипер-повесть Павича "Стеклянная улитка"

[Lala]

farravvay, а почему решился на анти-книгу? Что повлияло?

[farravvay]

Борхес

[Flik]

Lala, На том складике, где я откопал этот бриллиант ФОРРЭВВЕР_а, есть и другие весьма любопытные алмазики этого автора.

[farravvay]

пурумпумпум
ну, разве что, еще одно (от остального я не в восторге)
------------------------------------------------------------------------------------------------------

По середине и в стороне №1. О душе

В разговоре о земном кармисты говорят : «Тело – градусник души», но другие говорят другое. Кто они друг другу – душа и тело - брат и сестра, или мать и сын, никому достоверно неизвестно. Окружает ли душа тело, как речной поток грузило, как земля покойника, или как боль нож в ране? Или тело носит в себе душу как яблоко червя, как поэтема семему, или как рыба воздушный пузырь?
В свое время Данте надел кольцо Божественной комедии на палец идеи, которая заключалась в том, что душа одухотворяет младенца, соблюдая особенный порядок очереди и выходя из особого вместилища душ. Человек же носит в себе душу, как пулю под сердцем, и проживает жизнь, как в реанимации. Следуя божественному замыслу, когда тела обращаются в прах, ангелы, подобно детям, просеивающим на пляже песок в поисках монеток, копаются в этом прахе и отыскивают души-пули. Тут же пульки сортируются по значимости : на мелкашки, на калибр 7,62 и со смещенным центром тяжести.
Во времена Нефертити, которая жила во второй половине XVII века до н. э. и причислялась к XVIII династии великих фараонов, думали по-другому.
Так, например, тайная секта орфиков считала, что вселенная – это некая сфера, центр тяжести которой находится во всех ее точках, а окружность нигде. Сравнить ее можно было с круглым аквариумом, вода в котором была пространством, а растворенная в воде соль – временем.
Интересной особенностью было то, что вселенная считалась живым существом, что-то вроде амебы. При зачатии ребенка вселенная делилась надвое, вернее, как свист ветра отражается в ущелье эхом, так и она, как в зеркале, отражала саму себя и этим крестила зарождающееся тело душой. С развитием плода душа постепенно сворачивалась, уменьшаясь в размерах. При рождении она была величиной с головку младенца, к двадцати годам – с косточку персика, и так до самой смерти и даже после нее. По мнению орфиков все поступки и даже мысли человека напрямую формируют его душу. Поэтому и до сих пор мойщики трупов в Доме Смерти находят под языком у трупа или зернышко драгоценного камня, или осколок щебенки. Душа уменьшается до тех пор, пока не останется праха от праха ее тела. Под конец метаморфоз дух человеческий имеет вид ничтожной пылинки; таков его путь – от бесконечно большого до бесконечно малого. И если же собрать души всех тех, кто умер и тех, кто еще умрет, то достаточно будет и горсти, чтобы собрать весь этот прах.

[Lala]

farravvay, Я всё думала-думала... нет, конечно, рассказами это трудно назвать.. Это похоже на лекции по философии моего любимого преподавателя. Ты никогда не подрабатывал "Guest lecturer" в Университетах? Если нет, попробуй. Безумно интересно.. :D

[farravvay]

Lala, только в частном порядке
а в "О душе" правды нет, фантазия и игра в бисер

[Lala]

farravvay, богатая фантазия... это не то слово! Потрясающе! :D