Обмен-2008

[Бармаглот]

Пойдя на сделку с "Хизбаллой", правительство приняло решение, которое даже сам премьер назвал унизительным. Трудно дать этому "обмену пленными" рациональный анализ, поскольку здесь смешиваются расчет и эмоции, реальность и прогнозы. В обществе нет консенсуса по теме, менять ли живых террористов на мертвых пленных. Сумятицу вносят и СМИ – в некоторых публикациях говорится об обмене заключенных на пленных израильских солдат, без указания, живы они или умерли. Таким образом, читателю намекают на микроскопический, но все же существующий шанс найти Эльдада Регева и Эхуда Гольдвассера живыми.

Увы, этого шанса уже нет. Накануне судьбоносного заседания Эхуд Ольмерт официально подтвердил, что захваченные солдаты либо были сразу же убиты, либо умерли от полученных ран. Эту информацию предоставил "Моссад" на основании данных своего агента в Ливане.

Здесь возникает закономерный вопрос: почему это заявление было сделано непосредственно перед обсуждением сделки? Неужели разведчики получили информацию только сейчас? Трудно предположить, что руководство "Моссада" решило держать главу правительства в неведении. Видимо, Ольмерт сам тянул до последнего момента, рассчитывая, что министры, уже сформировавшие свою позицию в отношении обмена, не изменят ее, получив подтверждение о смерти пленных.

Надо заметить, что разведданные "Моссада" были получены настолько давно, что слухи о них дошли до прессы. На их основании главный раввин ЦАХАЛа Авихай Ронский пришел к однозначному выводу о том, что Регева и Гольдвассера нет в живых. Однако он воздержался от официального заключения до голосования по сделке. Ходили слухи, что премьер-министр даже просил главного военного раввина "заморозить" процесс проверки данных "Моссада" – опять же, до голосования. Но общественное мнение уже было в курсе дела, и Ольмерту ничего не оставалось, как объявить о гибели заложников правительству. Нет сомнений: премьер стремился заключить сделку с "Хизбаллой" любой ценой и избегал информации, которая могла этому помешать.

Но, если разведка ошиблась, и на момент утверждения соглашения Регев и Гольдвассер были живы, решение правительства подписало им смертный приговор. Раз Израиль согласился менять заключенных на трупы, то зачем "Хизбалла" будет оставлять пленных в живых?

Сделка поставила под удар и другого заложника – Гилада Шалита, которого держат в плену радикальные группировки в Газе. Если еврейское государство готово вести торговлю за мертвые тела, нет смысла сохранять ему жизнь. Представители ХАМАСа уже объявили о своей решимости добиться от Израиля выполнения всех своих условий в обмен на освобождение Шалита. Пример "Хизбаллы" еще раз доказал - Израиль понимает только язык силы, злорадно заявляют экстремистские лидеры.

Слишком остро реагировать на такие высказывания не стоит. Наши враги всегда найдут повод презрительно отозваться о "сионистских оккупантах". Когда переговоры об обмене заходили в тупик, они же кричали на весь мир, что Израилю нет дела до своих пленных солдат.

Но, совершая столь неравноценные сделки, наше государство действительно проявляет слабость, у которой, однако, есть и человеческий, гуманитарный аспект. Обязанность выкупа пленников указана еще в Торе. Традиция возвращения мертвых тел для захоронения по еврейскому обычаю тоже издавна существует у нашего народа. Соглашаясь на непропорциональные обмены – одного на несколько сотен, мертвых на живых – Израиль как бы подчеркивает ценность своих граждан в глазах государства. И с этой точки зрения можно пренебречь оскорбительными заявлениями "Хизбаллы" и "ХАМАСа".

Менее убедительна другое оправдание – избавить от мучительных сомнений семьи пленных, подтвердить их гибель, чтобы дать возможность вдовам выйти замуж. В последнем случае существует процедура признания человека мертвым, проводимая раввинатом на основании косвенных данных. Те же данные могут быть предъявлены и семьям заложников. Можно понять их желание похоронить своих близких, но не менее важны и чувства других людей, чьи родные погибли от рук террористов, освобождаемых в ходе подобных сделок.

Речь идет не только об избавлении преступников от наказания. Вышедшие на волю террористы вновь будут убивать ни в чем не повинных людей, гневно заявляют противники сделки. Не так давно группа солдат даже обратилась к руководству ЦАХАЛа с просьбой не обменивать их (в случае захвата боевиками) на заключенных террористов, чтобы не создавать угрозу безопасности страны.

Двойственность здесь состоит в том, что возвращение пленных, живых или мертвых, - это задача, которая стоит перед нами сейчас, а еще не совершенные, хоть и предсказуемые теракты – дело неопределенного будущего. Даже люди более дальновидные, чем наши руководители, предпочитают решать прежде проблемы реальные, а потом уж и гипотетические. Прогнозированием у нас занимаются только разведка и спецслужбы; они и выступали против сделки, но не смогли убедить членов правительства.

Наибольшую опасность представляют не столько конкретные террористы, выпускаемые на свободу, сколько наглядный урок безнаказанности, который преподается всем остальным.

Впрочем, у палестинских заключенных и так достаточно возможностей выйти на свободу – взять те же мирные соглашения, подписание которых каждый раз сопровождается массовой амнистией. Освобождение в обмен на наших пленных – еще не самый плохой повод. Другое дело, что здесь должны соблюдаться справедливые пропорции. Менять надо мертвых на мертвых, живых на живых, информацию – на информацию. По итогам нынешней сделки Израиль остается практически без "козырей" на руках: даже если мы сейчас получим сведения о судьбе Рона Арада (из публикуемых материалов это однозначно не ясно), в будущем у нас уже не будет на кого менять других заложников.

Провоцируют ли соглашения по обмену новые похищения израильтян? Вряд ли. Террористы похищают наших граждан, когда им это удается, а не когда в очередной раз убеждаются, что Израиль готов выкупать пленных. Хотя нынешняя позиция сильно облегчает им задачу: теперь можно требовать выкуп и за убитых.

Ольмерт обещал, что впредь Израиль изменит подход к подобным сделкам. Непонятно, почему это надо делать "впредь", а не прямо сейчас. И для чего спустя два года после войны, после долгих проволочек, вдруг понадобилось срочно идти на это соглашение. Тем более что как раз получены данные о гибели пленных солдат и стало очевидно, что торопиться некуда. Мирные инициативы тут не при чем: никакого перемирия с "Хизбаллой" не намечается, не говоря уж о мире. Какие же цели преследовал наш премьер, торопя эту сделку?

Скорее всего, никаких конкретных целей не было. Ольмерт просто создавал иллюзию деятельности, решения важных и неотложных вопросов. Теперь народ некоторое время будет занят бурным обсуждением сделки-2008, а потом появятся новые громкие дела, которые позволят власти дотянуть до следующей каденции, а при случае и повысить свой рейтинг каким-нибудь более удачным решением.

Что касается нынешней сделки – она была ожидаемой и не заставила нас думать о наших руководителях ни лучше, ни хуже.




здесь

[Michael91]

Будем надеяться, что этой сделке не будет суждено случиться.