ПРОСТО СТИХ или Наша Поэзия

[vlad77]

РАЙ И АД

Да, если глубоко смотреться в жизнь, чего мы стоим.
Одна луна и сотни звёзд, река и море.
Трава деревья, поле луг, опушка леса
И не грусти сейчас мой друг, не надо стресса.

Учеников двенадцать и один учитель,
На миллион людей один лишь покровитель,
Весь мир и семь чудес по белу свету,
Семь дней и лишь один, для Бога светел.

Всего лишь десять строк и сорок лет мучений,
И мы не держим их, а видит Бог без исключений.
Всего два слова, Рай и ад и всё так сложно,
А где мы будем все потом не так уж важно.

Г.В.(все права защищены автором)

[Galateya]

vlad77,

чудесно!!!!!! от души.....

[Galateya]

Ночами обнажается душа
в порыве полоумного стриптиза.
Упала маскировочная риза,
послышалось шуршанье барыша.
Вот взглядом плотоядным и хмельным
настырно призывает к откровенью.
И метроном болваном заводным
"лабает" онемевшему мгновенью.
Когда в солёно – раненую грудь
клюв месяца залётного вонзится,
душа моя, ты только не забудь,
куда несёт пархатый твой возница.
Она пронзает звёздные бураны
и бережно зализывает раны.


2
И бережно зализывает раны
душа, презрев искусство десмургии.
Слова её отрывисты и бранны,
а там – рукой подать до ностальгии.
И память разрисовывает вехи:
и нежность жал приписывает осам,
и кружевом становятся доспехи,
тепло лучей даровано торосам.
И каждый, кто открыл учебник - "физик",
и каждый, кто мечтал когда-то - "лирик".
Устав от расточительных коллизий,
душа себе слагает панегирик.
В зигзаге от волнений до нирваны
Её движенья танцевально – странны.


3
Её движенья танцевально – странны…
Свирель судьбы поёт душе гавот.
А у судьбы замашечки пираньи:
чуть зазевался – сердце прожуёт.
Оно ещё не стало рудиментом,
как старенький червяк-аппендицит.
Но цвет души зависит от клиента,
судьба же может быть как антрацит.
Как их единоборство мне знакомо!
И, ежели природа нам не врёт,
зла сила отступает (слава Ому!),
когда сопротивление растёт.
Победных фейерверков антраша
смущают, неритмичностью греша.



4
Смущают, неритмичностью греша,
движения эпохи в пляске Витта.
То рвутся к власти урки – кореша,
а то и перекормленная свита.
Лояльностью пропитаны дела,
Бравурному подыгрывая маршу.
И в раже "инородные тела"
отправят прохлаждаться на "парашу".
- Пора предел проверить бытиём! –
Джордано Бруно вдалбливал бы внуку,
У сказочки из детства взяв внаём
Дюймовочки наскальную науку:
претят душе "учёные кроты",
пусть крестные пути её круты.


5
Пусть крестные пути её круты,
бредёт душа без жалоб на одышку.
Бельмом луны вершина слепоты
её поймала, словно на мормышку.
И так уж у людей заведено,
что звуки колыбельной – без аккордов.
Кудель моих дорог веретено
свивает постепенно в шнур бикфордов.
На финише воронку Бог предрёк,
но близкие порой бывают глухи.
Покуда на бегущий фитилёк
слетаются "обиженные мухи",
душа отогревает всех золою,
но раненая словом, как стрелою.


6
Но раненая словом, как стрелою,
душа в тиши не ищет утешенья,
а потерпев утопиекрушенье,
Становится язвительной и злою.
Должна на пике жизненного тура
диагноз ставить аутоскопия.
Найдёт слова – вот вам литература,
а не найдёт – так, ...психотерапия.
Расцвёл иммунитет к фальшивым фразам,
во что бы ложь сусально не рядилась,
наивную любовь прикончил разум –
душа сдаётся Господу на милость.
Ночною одинокою порою
карабкается с верой к аналою.



7
Карабкается с верой к аналою,
душа от напряжения дурея.
Под нимбом, что вращается юлою,
увидела тщедушного еврея.
-Вам далеко, дружок мой, до могилы,
ведь тридцать семь – не возраст для ’’пиита’’.
вот для души напев «Хава Нагилы»,
а для желудка – хумус, тхина, пита.
а для молитв назойливых, мой странник,
вот Вам из звёзд сверкающая сфера,
магендавид – колючий шестигранник –
то якорь бедолаги Агасфера.
Стряхните грусть и путы суеты,
чтоб с Лекарем поговорить на ‘‘ты‘‘.


8
Чтоб с Лекарем поговорить на ‘‘ты‘‘,
настроюсь я на горькое леченье.
Дотошно, не стесняясь наготы,
бубню про день до умопомраченья,
чтоб указал, где устье и исток,
личина, личность, воля или клетка.
‘‘Хай‘‘ или ‘‘хайль‘‘, ‘‘братан‘‘ или ‘‘браток‘‘
подскажет трезвой логики таблетка.
И Лекарь суматошные года
в историю (болезни) запихает.
Бредёт душа неведомо куда,
где смерть смердит и жизнь благоухает,
с пилюльными мотивами во рту,
в страданьях набирая высоту.



9
В страданьях набирая высоту,
взлетая от рождения до смерти,
инстинктами, присущими скоту,
душа не ограничится, поверьте.
Её добудут Бог и Сатана
из некоего сумрачного лона.
Не в роскоши рождается она,
а в камерах О'Генри и Вийона.
Со временем утрачивалась прыть,
и тягости давили ей на плечи...
Я пробовала душу излечить,
но... начисто расшаливалась печень.
Кнут немощи грядущей гонит люто
до облачного божьего приюта.



10
До облачного божьего приюта
домчал бы вмиг Голландец мой летучий,
да незадача: липнут к борту тучи,
холодной лавой выросли до юта.
Какого же рожна им было надо?
Нет, корчат в небе пакостные рожи.
И в кучевом скопленьи этих гадов
смеётся над собой Весёлый Роджер.
Тут облачные страшные драконы
тоскливыми дождями истекают.
За горизонтом праведней законы,
но душу в рай бесплатно не пускают.
За пользованье призрачной каютой
расплатится солёною валютой.


11
Расплатится солёною валютой
душа, не экономя капитал.
За толику покоя и уюта –
и пот, и кровь – процент не так уж мал.
Как смело утверждал астролог Глоба,
в руке судьбы игрив калейдоскоп.
Подобострастно стелется у гроба
спасительной соломы мокрый сноп.
Калейдоскоп с оптическим прицелом
осколками расстреливает день.
Цель праведника – светочная целла,
а критика – вот эта дребедень.
Душа, примкнув безропотно к гурту,
пересечёт предельную черту.


12
Пересечёт предельную черту
моя любовь. Когда ты в Лете сгинешь,
подарком замаячит скорбный финиш,
окручивая лентой паспарту.
И сколько не гони любовь взашей,
она вцепилась хваткою паучьей,
но Чёрная Вдова любовью учит,
как цель вдруг превращается в мишень.
Из двух проекций сотканный эпюр
нас интригует нежностью нехитро.
Но после, зеленея от купюр,
лет к сорока сгорает весь, до фильтра.
Оставив на виске палёный след,
на краткий сон покинет белый свет.




13
На краткий сон покинет белый свет
Душа, ворвавшись в святость негатива,
под ангельское пение мотива,
хотя и там пернатых этих нет.
Они всяк час готовы, как чекист,
осуществлять сбор перьев из подушек.
Как не подать, увидев этих ’’душек’’,
ведь каждый бородат и так речист.
Но их интересует лишь нектар,
порханья – театральные, не боле.
А в жизнь мою въедается Тартар:
сплошное поглощенье пуда соли.
С дороги всех ‘‘хранителей‘‘, в кювет,
чтоб поутру разбиться …о рассвет.


14
Чтоб поутру разбиться о рассвет,
я ночь крошу на острые осколки,
как черепки. У вечности на полке
скрывается от ветхости завет:
‘‘Не выставлять волнения души
средь прочих экспонатов на витрину.
Позывы откровения глуши,
пока не получил удара в спину!‘‘.
Стою с калейдоскопом на посту,
мирок притихший меряю саженью.
Доверив сокровенное листу,
едва ли доведётся стать мишенью:
на нём, бразды приличия круша,
ночами обнажается душа.


15
Ночами обнажается душа
и бережно зализывает раны.
Её движенья танцевально-странны,
смущают, неритмичностью греша.
Пусть крестные пути её круты,
но раненая словом, как стрелою,
карабкается с верой к аналою,
чтоб с Лекарем поговорить на ‘‘ты‘‘.
В страданьях набирая высоту
до облачного божьего приюта,
расплатится солёною валютой,
пересечёт предельную черту.
На краткий сон покинет белый свет,
чтоб поутру разбиться… о рассвет.

[vlad77]

Galateya спасибо! А у тебя талант.

[vlad77]

* * *
Сон, как это слово тихо,
Проснись в ночи.
Во сне, я вижу твоё лико,
Да хоть кричи.

Во сне отдались мы друг другу,
И первый шаг …
Ты не суди меня подруга,
Не твой я враг.

Во сне увидя карусели,
И слыша детский смех.
Давно взъерошенный в постели,
Лежу при всех.

И этим смехом наслаждаться,
Хочу в сей час.
Но как же мне с тобой остаться,
Пробил наш час.

И даже время одолело,
Меня, увы.
Давным давно вся жизнь сгорела,
Лишь свет луны.

Покорно тих и всемогущен,
В столь поздний час.
И как же мне с тобой проститься,
В последний раз .

Г.В.(все права защищены автором)

[vlad77]

* * *
Освободи же моё сердце,
От прежних мук.
И будет время, будет место,
Не спи мой друг.

Там встретимся и мы с тобою,
Под свет луны.
Где небо всё цветёт золою,
Где царство тьмы.

И будут страсти, будут ласки,
Порыв любви.
И снимут все с друг друга маски,
Кто видел сны.

И в этом же, не королевстве,
Нет света звёзд.
И точно так, как в раннем детстве,
Ни капли слез.

Зажечь мы факелы посмели,
Но все молчат.
Давно уже на дно осели,
Любовь и страх.

И как же мне освободится,
Коль боль в душе.
Даю тебе своё я сердце …
…Уйди уже .

Г.В.(все права защищены автором)

[*Foxy*]

про меня.


Мои движенья гибкие,мои кошачьи ласки.
То с гневом,то с улыбкою сверкающие глазки.
Тревожная загадочность и ледянная чинность.
Я-страсти лихорадочность,я-детская невинность.
То лень во мне небрежная,то прыг-иди,лови!
И дышит речь мятежная всей жаждою любви.
То яркий блеск зеленых пронзающих очей,
То холод ужасающих язвительных речей.
Я-страстная,я-странная,я-скорость,бег,привал.
Но для тебя-желанная,такой уж Бог послал.
Бурная,манящая,морская я волна.
Но тихая и нежная,я-киской создана.
Пусть часто когти разглядишь,лишь подойдешь ты близко,
Скажи мне:"Я с ума схожу с тобой,родная киска!"

[Galateya]

а это обо мне


Я - из дикорастущих дураков,
Из тех, кого не сеют и не полют.
Рассыпаны ромашками мы в поле,
Сияем огоньками васильков.
О, с нами борются! Нам головы срывают.
Нас топчут: "Будь умнее! Будь, как все!"
А мы живем. И душу раскрываем
Оленю, и шакалу, и лисе.
Зачем тебе, Природа, дураки?
Зачем ты нас не вывела под корень?
Тебе, разумной, с нами только горе,
Тебе возиться с нами не с руки.
Мы, где не надо, вдруг заводим спор.
Среди жестоких, умных и упорных
Мы головы топорщим непокорно
И портим твой естественный отбор...
А может, мы - бессмертие твое,
Прозрачное, как солнечное утро?
Доверчивость - не детство, это - мудрость,
Узнавшая иное бытие.
Мы - дальний свет на сумрачной реке,
Увиденный на переломе мига.
И мы тебе твою читаем книгу,
Но на своем, дурацком, языке



По цветным переливам своим, по сути,
Так во многом похожи они - смотри:
Эти мыльные пузыри – как людские судьбы.
Судьбы – словно мыльные пузыри…
Там и тут живой Вселенной осколок
И любой уникален – и там, и тут.
С тонкой кожей – смотри – горит, как сполох.
С толстой кожей – тусклей. Но дольше живут.
В снеговой тишине и в весеннем громе
Бьется сил и стремлений цветной клубок.
Вот еще один пальцем тихонько тронет
Расшалившийся мальчик – Бог…

[vlad77]

ну тогда и я скажу но на этот раз "чего я не люблю":
* * *
Я не люблю, безмерного спокойства,
Я ненавижу, спальной тишины.
И это всё, мне выйдет в беспокойство.
Лишь двадцать пять, а волосы белы.

И что я сделал, и чего добился.
К каким границам, примыкал и вновь,
Как дикий зверь, в темнице очутился.
Ну а у вас, не вздрогнула и бровь.

И снова говорю, я не люблю на свете
Печальных, пасмурных, безжалостных людей.
И все всё время, упрекают ветер,
Что он задул, свет зажженных свечей.

Я не люблю смотреть, во след заката,
Мне жаль, что день закончится сейчас.
Обидно мне, что я не стану вашим братом,
И я остался вновь один, в который раз …

Г.В.(все права защищены автором)

[vlad77]

потараюсь открыть новую тему "МАТЬ" ,посмотрим что получится.
с вашего позволения начну первым:

Мать …

Как дорожу я этим словом,
Мать!
Готов рискнуть я даже жизнью,
Чего ж терять?

Ведь в этом слове столько смысла,
Порой найдёшь.
Любовь и ласка возродится,
И к ней придёшь.

Как не придти, коль одиноки,
Сегодня дни.
И вспомнишь ты, как грели руки,
Её в ночи.

Какое счастье испытала,
Лицо в слезах.
Когда ты встал, пошёл, сказал,
И побежал.

Кормила с ложки ты младенца,
А он молчал.
О, Боже мой, какое детство,
Я вспоминал.

Когда же вырос и ушёл он,
В первый раз.
Война, огонь, мороз и холод,
Ты не сдалась.

Всё ждала сына после боя,
И вот пришёл.
Он испытал не мало боли,
Войну прошёл.

Кормила сына любовалась,
Как в первый раз.
Слеза скатилась и упала,
С красивых глаз.

Да, вот ещё один отрывок,
Смогла пройти.
Но будь готова, он собрался,
Опять уйти.

И вновь дорога, переживанья,
Но надо ждать.
Ведь скоро сына, теперь малого,
Вам провожать.

И только счастье, только ласку,
Тебе дарю.
Прости мне мать, всегда лишь я,
Тебя люблю!

Г.В.(все права защищены автором)