Героиня фильма (Л. Ульман) - врач-психиатр на середине четвертого десятка по имени Енни переживает типичную для горожанки среднего класса второй половины ХХ века личную драму. Нет, внешне в ее жизни в порядке: хорошая и любимая работа, деловой муж, 13-летняя послушная (насколько это вообще возможно) дочь. Правда, родители героини погибли в автокатастрофе, но произошло это уже давным-давно, к тому же их ей с успехом заменили бабушка с дедушкой. Поздняя любовь? Тоже, пожалуй, нет, хотя знакомство с благообразным доктором (Э. Юсефсон) и предполагает в ближайшем времени перейти в физическую близость. Впрочем, последнее для зрелой женщины тоже, похоже, событие не из ряда вон.
Так "что же с нами происходит", как сказал бы В.М. Шукшин?
Происходит, по-видимому, разочарование в окружающих и самой себе, в мире прошлом, настоящем и будущем. Разочарование, спровоцированное приближающимся климаксом, не очень желанным флиртом, равнодушием мужа, отсутствием истинного тепла с дочерью, мучительным одряхлением деда (Г. Бьёрнстранд), неизменной суровой властностью бабки, ненужностью по сути, НЕЛЮБИМОСТЬЮ.
Енни надолго впадает в известное всем, но обыкновенно быстро преходящее состояние сомнамбулизма, пограничья между сном и явью, и в этом пограничье живет: общается с психически неполноценными людьми, любовником (?), дочерью, стариками - наяву, с самой собой, погибшими родителями и прочими нереальными лицами - во сне. Некая суровая пожилая дама время от времени, при переходах от сна к яви и наоборот, является ей, как Вергилий Данте, или как символ смерти. И героиня все более и более погружается в кошмар. Наяву же Енни, помимо мрачных предчувствий, подвергается изнасилованию, точнее попытке изнасилования. Но даже и это происшествие, вызывающее не потрясение, как должно бы быть, а на минуту, на ту самую минуту пробуждающее желание, не в состоянии вернуть женщину в реальный мир.
И лишь почти удавшаяся попытка самоубийства, совершенная в состоянии полной отрешенности, совершенно сомнамбулизма, отворив ей вначале врата небытия, позволяет героине ВЕРНУТЬСЯ, ЧТОБЫ ЖИТЬ КАК РАНЬШЕ. А вот надо ли это - ЖИТЬ КАК РАНЬШЕ, ЖИТЬ КАК ВСЕГДА, то есть не преображенной, не рожденной заново - вопрос в фильме не разрешенный. Оттого, вероятно, и сам автор (в мемуарной книге "Латерна магика") считает картину неудачей.
Там, в мире смерти, сомнамбула встречает самоё себя, лежащую в гробу, лицом к лицу, там обретает силы и выжить, и жить, подвергая огню ужасы собственного подсознания, уничтожая саму себя мертвую, желанную, магнетизирующую.
Чего стоила Лив Ульман эта роль, можно только догадываться. Чего стоил Бергману тягучий, мрачнейший, фрейдистский его фильм, догадываться не берусь вообще. Но, наверное, не зря был этот огонь очищения. Может быть, шведский классик, подобно Льву Толстому, встав лицом к лицу с Неизбежным, начал ритуал очищения перед прощанием?
Впрочем, нелучший фильм гения стоит сотен и сотен поделок подмастерьев. Хотя бы потрясающим искусством Лив, не говоря уж о той, пусть и чересчур запсихоанализированной, но все-таки ПРАВДЕ ОБО ВСЕХ НАС, о двойственности каждого из нас, о сопротивляющихся друг другу в каждом из нас любви к жизни и притяжении к смерти, которые Бергман видит яснее многих и рассказывает честнее всех. Даже равных ему по масштабу личности.