Дикие роботособаки уже сбиваются в стаи, и их неэтично бить по голове
Пять лет назад мне довелось разговаривать с профессором кибернетики Университета Рединга (Великобритания) доктором Кевином Уорвиком. Известный во всем мире как радикальный приверженец идеи неминуемого покорения человечества машинами с искусственным интеллектом, Капитан Киборг (такое прозвище прилипло к профессору) рассказывал вещи удивительные.
«Мозг улитки содержит от 50 до 100 нейронов, пчелы – 10 тысяч, собаки – 10 миллионов, человека – 100 миллиардов. У роботов, которые мы делаем в своей лаборатории, – 50 эквивалентных нейронов. Кстати, у персонального компьютера их около 10 тысяч, – пояснял Кевин Уорвик. – Через пять лет нейронный эквивалент ПК составит 10 миллионов в том же объеме и при том же энергопотреблении, что и сегодня». И вот эти пять лет прошли. Нейронный эквивалент ПК достиг-таки уровня, присущего нашим четвероногим друзьям – собакам. Аккурат к 2006 году, году Собаки по восточному календарю.
Мало того, робототехники пошли по пути копирования не только интеллектуальных способностей собак, но и их внешнего вида. Пожалуй, самое известное поголовье четвероногих представителей собачьего племени делают в Японии. Одна из последних моделей роботособаки AIBO ERS-7 производства корпорации Sony может испытывать счастье, гнев, опасение, печаль, удивление и недовольство. Погладьте ее по голове, и она счастлива. Щелкните по носу, и робот постарается не повторить ошибку.
Дело дошло до того, что вполне серьезно сегодня обсуждается этика поведения человека в отношении роботособак. «Заслуживают ли десятки тысяч роботов-собак, поселившихся в домах людей, гуманного отношения и уважения?» – ставит вопрос ребром автор статьи в Christian Science Monitor Джеффри Макдоналд. Статья его так и называлась – «Если вы ударили робота-пса, это плохо?» (If you kick a robotic dog, is it wrong?). Прямо-таки есениновщина какая-то: «…и собак, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове».
Последствия решения этой этической дилеммы могут привести к вполне реальному психологическому стрессу (у людей). Так, Мария Тендрякова, кандидат психологических наук, сотрудник Института этнологии и антропологии РАО, проводя анализ современных игрушек для детей, считает, что игровая индустрия, создав электронную игрушку тамогочи, главным действующим героем которой очень часто выступают именно щенки-собачки, сделала «принципиальный шаг, отлучающий детскую игру от мира культуры в целом, от живого человеческого общения». В чем же опасность этого виртуального четвероного партнера для игры? «С самого начала игра не задана, а дана, – подчеркивает Мария Тендрякова. – Игра сводится к взаимодействию с компьютерной начинкой игрушки… Тамогочи затягивает, дети могут привязаться к виртуальному подопечному, пережить стресс от его «кончины». А в интернете тем временем появляются виртуальные кладбища тамогочи-душ».
Будем откровенны: большинство из взрослых гомо сапиенсов еще вполне отдают себе отчет, что, общаясь с рободогами, они общаются с машинами. Однако Джеффри Макдоналд приводит результаты социологических опросов: около 10% хозяев уже настолько привязались к своим «электропитомцам», что привыкли отождествлять их с живыми существами. Душещипательная история: девушка решила продать одну из роботособак по кличке Лила, но когда покупатель протянул 850 долларов, хозяйку замучила совесть, и она сказала, что собака не продается.
Однако помимо этических перед собачьим роботостроением встают вполне реальные проблемы точной механики и программного обеспечения. Например, оказывается, что движение на четырех ногах гораздо сложнее воспроизвести, чем, скажем, на шести. (Именно поэтому, кстати, количество видов роботов-насекомых сегодня существенно больше, чем роботов-собак.)
«Четвероногие устройства не могут держать равновесие так же легко, как шестиногие, и потому в сообществе роботов они представлены гораздо реже, – отмечает и Кевин Уорвик в своей книге «Наступление машин». – Чтобы разработать модель движения для такого робота, требуются еще более сложные и сверхточные математические расчеты. Но что интересно, в животном мире полно четвероногих существ. Гепард, например (тоже ведь собаки! – А.В.), самый быстрый из млекопитающих, развивает скорость до 70 миль в час, но трудно себе представить, что каждый раз, когда ему нужно поднять лапу, он «прокручивает» в уме цепочку математических уравнений!»
Кстати, Уорвик замечает, что «способности, которые появились в процессе человеческой эволюции довольно поздно, например математические вычисления, «даются» машинам гораздо легче, чем, скажем, обычная ходьба». И, в принципе, эта особенность кибернетической реальности используется очень активно.
Как сообщает, например, сайт membrana.ru, очередные шаги к «оживлению» электромеханических собак сделаны в Йельском университете (США). Здесь группа исследователей под руководством Натальи Еремеенко перепрограммировала 12 собак-игрушек, произведенных разными компаниями. Проект назвали «Дикие роботособаки» (Feral Robotic Dogs). «Мозги» игрушечных собак модернизированы, «носы» запрограммированы на поиск угрожающих запахов, к «глазам» добавлены датчики и видеокамеры в задней части «тела», усовершенствована «ходовая часть» – некоторым псам вместо ног приделали колеса.
Ну а «дикое» название было дано проекту потому, что моделью поведения для ученых стали уличные собаки, сбивающиеся в стаи. Их кооперативные действия исследователи и попытались скопировать. «Диких собак» уже испытали в Нью-Йорке: они вынюхивали мышьяк и химические растворители...
Все это здорово, конечно. Но не будем игнорировать и мрачноватый прогноз Капитана Киборга: «Как только появится первая машина с интеллектом, близким по мощности к человеческому, у нас уже не будет возможности ее выключить. Бомба с часовым механизмом начнет отсчитывать последние минуты господства человечества. И тогда мы уже не сможем остановить наступление машин».
http://www.ng.ru/