Марина ВЛАДИ: неоконченный роман
Когда несколько лет назад умер ее четвертый муж — известный врач-онколог Леон Шварценберг, она поняла, что у нее нет больше сил любить, а значит — жить... После спектакля по пьесе молодой французской писательницы Вероник Ольми «Пассаж» о последних годах жизни Марины Цветаевой она нашла в своем саду в Мезон-Лаффите уголок, где собиралась в ближайшее время свести счеты с жизнью
Человек в черном
Она никогда не скрывала, что любит выпить, но всегда делала это для удовольствия. Когда Леон заболел, Марина начала пить от горя, много и жадно. Алкоголь был спасением от страданий — ей казалось, он возвращал равновесие, укреплял, давал силы снова и снова идти к постели умирающего. После кончины Леона, с которым они прожили в гражданском браке больше двадцати лет, Марина перестала контролировать себя вовсе. Каждое утро садилась на велосипед и ехала отовариваться спиртным, возвращалась почти счастливой с сумкой, полной бутылок. Когда-то это поражало ее в Высоцком, который впадал в эйфорию от предвкушения скорой выпивки, — теперь она его понимала, как никто другой. Марина напивалась, падала на пол, вставала на четвереньки, чтобы подняться, опять падала…
Когда сознание прояснялось, она лечила ободранные колени и локти и… наливала новую рюмку. Она устала от потерь и чувствовала себя чужой в мире живых — родители и любимые сестры покоились на Сен-Женевьев-де-Буа, потом Володя, две маленькие внучки, дочери старшего сына, погибли в автокатастрофе, теперь вот Леон… Марина не отвечала на телефонные звонки, не открывала входную дверь. Одиночество взяло ее в свои страшные тиски, остались только воспоминания… «Мне было плохо, я собиралась умереть. И только присутствие моих собак помешало мне повеситься», — напишет Марина в своей книге «На пляже, человек в черном», которая вышла в Париже год назад. Не только собаки, но и писательство, ставшее для нее настоящей страстью, спасло актрису от алкоголя — «человека в черном», который так настойчиво толкал ее на роковой шаг. Увы, эту десятую по счету книгу — исповедь большой актрисы и поистине великой женщины — она не собирается издавать в России.
В прошлом году по просьбе друзей Влади написала пьесу о Владимире Высоцком, которую назвала, как и свою первую книгу о нем, «Владимир, или Прерванный полет». Моноспектакль по этой пьесе Марина сыграла в театре «Буфф дю Нор». «Мой спектакль — это квинтэссенция того романа, который был у меня с Володей. Я испытываю привязанность не к России моих предков, а к стране, в которой жила с Высоцким в эти безумные годы», — сказала актриса на пресс-конференции перед премьерой.
Славянская натура
При этом, годом раньше Влади безвозмездно передала Российскому государственному архиву литературы и искусства всю свою переписку с Высоцким и фотографии, оговорив лишь, что при ее жизни они опубликованы не будут. Свою щедрость объяснила просто: «Для детей моих это чужое, я не вечна. Значит, все это должно быть там, где поймут и сберегут». Директор РГАЛИ Татьяна Горяева, встречавшаяся с Мариной в Мезон-Лаффите, скажет потом: «Славянская натура — переменчивая, безоглядная, широкая. Талантлива во всем».
Талантлива во всем… До 1968 года, до встречи ее с Владимиром Высоцким советский зритель восхищался актрисой Мариной Влади, русской по происхождению француженкой, красавицей колдуньей с русалочьими глазами и светлыми локонами ниже плеч. Знатоки кино и заграничной жизни взахлеб рассказывали о ее браке, а потом и о разводе с Робером Оссейном — легендарным Жоффреем де Пейраком из многосерийной «Анжелики». Потом судачили, как, забрав двоих сыновей — Игоря и Петра, она ушла к летчику Жан-Клоду Бруйе, родила сына Владимира и опять развелась. Вот тут-то и случилась ее судьбоносная встреча с московским актером и бардом Высоцким.
В то время он был настолько популярен в СССР, что Марина Влади практически утратила право на имя собственное, превратившись всего лишь во французскую жену Высоцкого, из-за которой, кстати, он имел немало проблем с властью. Но он любил ее, и только это примиряло поклонников с заграничной штучкой. О ней станут говорить как об «отраженной харизме» — блистающей исключительно в лучах его таланта и его славы. Несправедливо! Ее собственная харизма всегда, с самого детства, сияла с невероятной силой, и этот факт признавали все — от родителей до мужчин, с которыми сводила ее судьба.
Партитуры в приданое
Марина Владимировна Полякова-Байдарова родилась во Франции в городе Клиши 10 мая 1938 года. У ее родителей, эмигрантов из России — балерины Милици (урожденной Энвальд) и исполнителя русских и цыганских романсов Владимира — уже были три дочери, они ждали сына, особенно отец. Не получив желаемого, Владимир стал воспитывать Марину как мальчика, и это было нетрудно. Казалось, она унаследовала от своих предков все самое лучшее: не только красоту и женственность, но и огромную жизненную силу, выносливость, трудолюбие. И еще — артистизм, пластику, вокальные способности.
Марина окончила хореографическую школу при «Гранд-Опера», танцевала детские партии в оперных постановках, училась пению и уже в десять лет получила первое приглашение в кино. Отец был чрезвычайно горд дочерью: «Она выведет нашу семью из бедственного положения». И подписал несколько выгодных контрактов на съемки Марины во Франции и Италии. Провожая дочь в Рим, он положил в ее чемодан партитуры со словами: «Это ее главное приданое».
Отец скоропостижно скончается через три года, после этой первой в ее жизни трагедии Марина возьмет псевдоним Влади (сокращение от Владимир) и заработает деньги на покупку огромного дома в Мезон-Лаффите, куда переедет вся ее семья. В семнадцать она познакомится с Робером Оссейном, вскоре выйдет за него замуж, снимется в нескольких его фильмах, а вот от «Анжелики» откажется решительно — она всегда была требовательна к литературной основе фильмов, в которых ей предлагали роли.
Настоящую славу Марине принесет роль во французско-шведском фильме «Колдунья» по повести Александра Куприна «Олеся». Ее будут охотно снимать лучшие режиссеры мира — Джузеппе де Сантис («Дни любви»), Марко Феррери («Королева пчел», премия Каннского фестиваля за лучшую женскую роль), Кристиан-Жак («Веские доказательства»), Жан-Люк Годар («Две или три вещи, которые я знаю о ней»). В 1970 году Влади сыграет Лику Мизинову в фильме «Сюжет для небольшого рассказа» Сергея Юткевича. Всего на счету актрисы около восьмидесяти ролей в кино, двадцать из которых она сама считает удачными. И при этом никогда карьера не была для Марины главным!
Прерванный полет
Марина прекрасно понимает, что на целых двенадцать лет оказалась в тени Владимира Высоцкого. Она часто отказывалась от ролей в кино и театре, что для актрисы международного класса не могло пойти на пользу. Но никогда не жалела об этом, потому что Высоцкий стал для нее самым главным мужчиной — любовью, страстью, другом, целым миром. Когда он был жив, Марина преклонялась перед его талантом, а сейчас, когда сама серьезно увлеклась литературным творчеством, безоговорочно признает в нем гения.
Три года после похорон Владимира она плакала и не знала, как жить дальше. Судьба сжалилась над ней и послала серьезную поддержку. С Леоном Шварценбергом, известным во Франции врачом-онкологом, она познакомилась еще при жизни Высоцкого. Леон лечил сестру Влади, а потом, когда Марина впала в тяжелейшую депрессию, и ее саму. Так уж случилось, что в это время Шварценберг ушел из семьи, оставив жене и сыну свой дом. Он попросил у Марины временного прибежища и остался с ней до конца своих дней. Она узнала, что такое влюбленность — с Робером Оссейном, что такое настоящая страсть — с Высоцким, теперь ей предстояло найти утешение в любви-дружбе с деликатным и умным человеком. Он не ревновал и не устраивал сцен из-за того, что в их доме висел портрет Высоцкого, что Марина постоянно слушала пластинки с записями его песен, писала книги о нем — он уважал ее чувства. И она платила ему благодарностью и верностью.
Однако и по сей день ее сердце принадлежит Высоцкому. Что бы Марина ни делала, о чем или о ком бы ни писала, она всегда возвращается к своему Володе. И даже последняя книга «На пляже, человек в черном», посвященная Шварценбергу, — все равно о Высоцком, о снах, в которых он приходит к ней: «Взявшись за руки, мы летим по небу вместе с Володей. Под нами длинная аллея, красновато-коричневые с золотым отливом кроны деревьев, земля покрыта разноцветной, по-осеннему опавшей листвой. Мы оба знаем, что у этой аллеи нет конца. Там, где она должна была бы закончиться, аллея, как в замкнутом круге, начинается сначала. Просыпаюсь со счастливыми слезами на глазах».
Ссылка