Альфред Хичкок / Alfred Hitchcock

[sleepwalker]

Альфред Хичкок / Alfred Hitchcock

(13.08.1899 - 29.04.1980)

Хичкок и в жизни играл роль "мастера ужасов" - немногословного, загадочного. Его визитной карточкой стал огромный живот. Самые страшные фильмы в мире снимал самый гротескный режиссер на свете. Немногие догадывались о том,что всегда уверенный в себе Хичкок был глубоко несчастным человеком.

В 1906 году в иезуитский колледж святого Игнатия, что в городе Лондоне, поступил маленький, толстый, неуклюжий семилетний мальчишка, будущий король страха, сын лондонского зеленщика Альфред Хичкок.

Иезуиты учили его математике, английскому и французскому, пению, хорошим манерам, а в придачу били по попе толстой резиновой палкой. За это Хичкок навсегда остался благодарен святым отцам: жанром саспенса (напряженному, тревожному ожиданию беды, которая неминуемо должна произойти) мировой кинематограф обязан не столько ему, сколько его добрым наставникам. Время и место наказания в колледже определяли сами провинившиеся: мальчишки обычно откладывали его на неделю, а потом тряслись семь дней, предвкушая мощные удары по ляжкам.

Маленький толстый мальчик дрожал в холодном, выложенном каменными плитами иезуитском дортуаре, глядя на распятое обнаженное тело Христа - язвы от гвоздей, исхлестанные бедра и ребра, зияющая дыра в боку... Иезуитская школа многое дала Альфреду Хичкоку: святая церковь спасала человеческие души, а он скрупулезно и методично повергал их в ужас.

Вот он стоит, привалившись к дереву, растущему в углу школьного дворика, и надменно взирает на своих одноклассников, гоняющих мяч. Его бывший соученик, старый отец-иезуит Хью Грей, в шестидесятые годы набросал журналистам детский портрет режиссера -презрительного и важного отличника-всезнайки, парии среди сверстников (из-за своей полноты маленький Альфред не мог с ними возиться). Он бросил колледж ради технической школы, оставил технику ради кино, но посеянные иезуитами зерна дали всходы - в кинематограф Хичкок ушел, как в монастырь. На старости лет режиссер не раз повторял странную фразу: "Тяжелые двери киностудии захлопнулись за мной". Друзья знали, что он хотел сказать, - Хичкок "впал" в кино так, как другие впадают в религию. Его семья происходила из ирландцев, к которым англичане относились как к людям второго сорта, к тому же он был католиком. А английские католики получили политические права немногим более ста лет назад: при Елизавете I иезуитов жгли на площадях, при короле Георге католический погром вылился в народное восстание - Лондон горел, гвардия стреляла в народ.

Юный толстяк тащил на своих плечах тяжкий груз физических, национальных, религиозных комплексов. Несколько сот лет тому назад Хичкок пошел бы в проповедники и, распаленный многолетним плотским воздержанием, стращал бы паству геенной огненной; теперь он стал одним из самых жутких и эротичных режиссеров своего времени... Впрочем, до этого было еще далеко.

Пока что толстый юноша ищет свое место в жизни. Умирает его отец-зеленщик, и он, воспользовавшись случаем, бежит из семейного бизнеса: в Инженерно-навигационной школе его учат механике, электричеству, акустике. Первая мировая война в самом разгаре, и Хичкок пытается уйти на фронт добровольцем - из-за непомерной полноты его зачисляют в резерв и усиленно обучают подрывному делу. Жесткая армейская дисциплина, ранние побудки, яростные окрики усатого ефрейтора - в результате армия становится для Хичкока еще одним крайне неприятным воспоминанием.

Нужно зарабатывать на жизнь - и он поступает на работу в Телеграфную компанию Хенли. Хичкок был сдержанным и отчужденным человеком, близких друзей у него не было. Через несколько десятков лет Трюффо скажет, что никому не пришло бы в голову похлопать Хичкока по спине, а Дэвид О. Селзник, создатель знаменитого фильма "Унесенные ветром", не пожелает его в качестве постоянного спутника даже врагу. У него долго не было женщины: толстяк подозревал, что комплекция не даст ему завязать роман, а к проституткам его не пускало религиозное воспитание. Он работал электриком, правильно питался, стоически сохранял девственность (это ангельское состояние продлится до 25 лет - вплоть до женитьбы), изучал искусство в Лондонском университете и четыре раза в неделю смотрел, как неотразимый Дуглас Фербенкс спасает на экране Мэри Пикфорд от насильников и убийц. Мало-помалу кино становилось его единственной отрадой, единственным миром, в котором он хотел жить. Когда американская кинокомпания "Парамаунт феймос плейерз-Ласки" дала объявление в газеты о наборе технического персонала, Хичкок пришел одним из первых.

Студии требовался человек, который делает титры, а толстяк неплохо рисовал, и его взяли на работу. Хичкок туда, Хичкок сюда - присмотрите за осветителями, позаботьтесь, чтобы актеров вовремя накормили. Он возглавил отдел титров, затем стал помощником режиссера.

Альма Ревиль, будущая жена Хичкока, тоже работала на "Парамаунт феймос плейерз". Миниатюрная, энергичная, собранная, рыжеволосая (когда она поймет, что ее Альфреду нравятся светлые волосы, то перекрасится в блондинку), Альма была его полной противоположностью. Хичкок панически боялся жизненных сложностей, она же шутя с ними справлялась - вскоре он уже не мог без нее обходиться.

В 1925 году Хичкоку предложили поставить первый самостоятельный фильм. Альма, согласившаяся стать ассистентом режиссера, на его беду задержалась в Лондоне, а он поехал на съемки в Италию. Поезд отправляется ровно в восемь - в семь пятьдесят шесть исполнитель главной роли хватается за голову, сообщает Хичкоку, что забыл свой грим-кейс, срывается с места и убегает. С опозданием на десять минут состав трогается с места - и в этот момент через путевое ограждение перемахивает, потрясая грим-кейсом, актер, за которым бегут трое полицейских. Он на ходу прыгает в последнюю дверь последнего вагона, а у Хичкока прибавляется несколько седых волос.

Новая седина появилась у него на австро-итальянской границе: перед тем как в вагон вошли таможенники, оператор сообщил Хичкоку, что руководство компании велело провезти кинокамеру и пленку контрабандой. Пленка спрятана в багажном отделении, а камера - под креслом Хичкока. Камеру итальянская таможня не находит, зато конфискует пленку. В результате Хичкок теряет съемочный день, на следующее утро закупает на двадцать фунтов стерлингов пленки, а вечером ему сообщают, что прибыла конфискованная пленка, за которую надо уплатить двадцать фунтов штрафа. Он расплачивается и с ужасом обнаруживает, что у него больше не осталось ни гроша - остальные деньги украли в ресторанчике, где Хичкок плотно пообедал.

Один фунт он занимает у оператора, пятнадцать - у главного героя. Теперь можно наконец начинать съемки. По сюжету героиня должна утопиться, но актриса отказывается прыгать в воду - накануне она сильно простудилась. Хичкок подбирает статистку из местных, но та оказывается чересчур плотной комплекции, и спасающий ее из пучины герой сам падает в воду.

Хичкок получает деньги из Лондона, но тут с него берут штрафы за превышение багажа и вагонное стекло, которое он разбил чемоданом, решив сэкономить на носильщике. Съемки должны продолжиться в Германии, но на мюнхенском вокзале Хичкок обнаруживает, что у него остался всего один пфенниг. Ужас, охвативший Хичкока с начала съемок, достигает кульминации, но тут приезжает Альма, и все встает на свои места. Она идет к американской кинозвезде Вирджинии Велли, которая играет главную роль, плетет ей бог знает что и занимает у нее двести долларов. Хичкок благополучно заканчивает фильм, который получает хорошую прессу: лондонская "Дейли экспресс" публикует статью под названием "Молодой человек с хваткой льва". Через месяц "лев" теряет девственность и женится на своей Альме.

С тех пор они не расставались. Он не мог прожить без нее и дня. Однажды она задержалась у подруги, актрисы Анны Бакстер, потом попала в автомобильную пробку и в результате приехала домой только к вечеру. Там ее ждал злой и голодный Хичкок - он не мог даже есть без нее. Бедную миссис Бакстер Хичкок возненавидел на всю жизнь и никогда больше не снимал.
Хрупкие ручки Альмы цепко держат всю организационную сторону дела, фантазия выпускника иезуитского колледжа работает вовсю. Хичкок умеет угадать тайные страхи и фобии публики и вытащить их наружу. И первобытного, и современного человека страшила непознаваемость мира, темные силы, которые могут проявиться в чем угодно: Джеке-потрошителе, коварной женщине, безобидных с виду птицах, которые внезапно накинутся на ничего не подозревающих людей. Хичкок знает, что объяснять ничего не надо - любой человек инстинктивно ждет удара в спину и ничуть не удивится, если невесть откуда взявшийся сельскохозяйственный самолетик вдруг погонится за ним и начнет расстреливать его из пулемета.

На премьерах хичкоковских фильмов публика визжала от ужаса, у особо чувствительных зрительниц случались нервные расстройства. После премьеры "Психо" режиссеру звонили разгневанные отцы семейств: "Моя дочь вот уже две недели не заходит в ванную - она боится, что там прячется маньяк!" Хичкок откладывает в сторону разъяренно вопящую трубку и, не дослушав фразу, удовлетворенно улыбается, вспоминая удавшуюся ему сцену - в обнаженное женское тело вонзается нож, кровь расплывается под струями душа... Он подносит трубку ко рту, добродушно советует: "Отдайте ее в химчистку!" и нажимает на рычаг. Самообладания Альфред Хичкок не терял никогда - этому его тоже научили иезуиты.

В детстве он не мог играть с ребятами в футбол, а когда вырос, чудовищная комплекция мешала ему жить нормальной жизнью. Он был заранее уверен в том, что ни одна женщина никогда не сможет его полюбить - и раз и навсегда отказался от всех женщин, кроме жены. Беда была в том, что в их с Альмой отношениях присутствовало все что угодно, кроме страсти. Они очень ценили друг друга, уважали и жалели, они никогда не раскаивались в том, что связали судьбы... Но плотского тяготения между ними не было, любовного безумия они не испытывали никогда: это был не брак по любви, а союз двух профессионалов.

Хичкоку всю жизнь вспоминался эпизод, который он подсмотрел во Франции, около Монпелье, и для самого себя назвал "рабочим моментом настоящей любви". Молодая пара стояла у фабричной стены, юноша писал, девушка держала его за руку и восторженно смотрела на своего визави. Он немедленно использовал это в одном из своих фильмов: сцена, когда слившиеся в бесконечном поцелуе актеры идут по комнате, передвигая мебель, поднимая телефонную трубку, переставляя с места на место домашнюю утварь, считается одной из самых чувственных в мировом кино.

Подавленные желания оборачивались комплексами, которые Хичкок изживал при помощи своего искусства. Нож, решетка, наручники, ножницы, гильотина - все, что терзает, что вонзается в человеческое тело, - в фильмах Хичкока несут мощный эротический подтекст. Ледяных, недоступных, сексуальных блондинок у него хватают, заковывают в наручники и, всячески унижая, тащат в полицейский участок - такого рода эпизоды доставляли Хичкоку особое удовольствие.

Джентльмены, как известно, выбирают блондинок: светлые волосы и пышная грудь всегда будут сводить мужчин с ума. Хичкок же испытывал к ним острую ненависть - о Ким Новак, сыгравшей главную роль в фильме "Головокружение", он и через много лет не мог говорить без ярости и отвращения: она была такой вульгарной, у нее были такие полные губы, такие толстые ляжки, такая большая, обтянутая свитером, лишенная малейших признаков бюстгальтера грудь!.. Он поносил Новак на чем свет стоит, и собеседникам начинало казаться, что за этим стоит острое, неудовлетворенное желание. Отчаяние Хичкок скрывал за привычной ледяной маской. Но получалось это далеко не всегда.

Как-то они со сценаристом, засидевшись после работы, разговорились об Ингрид Бергман, "белокурой богине Голливуда", актрисе Хичкока, уехавшей из Америки с итальянским режиссером Роберто Росселлини. После того как опустел третий стакан, Хичкока прорвало, и он почти закричал: "Она была влюблена в меня в течение тридцати лет, она всю жизнь сходила по мне с ума... Она бросалась ко мне на кровать, она плакала, она рыдала..."

Собеседник отлично знал, что ничего подобного не было и в помине. Он попытался остановить брызжущего отчаянием и слюной режиссера, но Хичкок уже ничего не слышал. Он схватил кусок бумаги и начал набрасывать свой чудовищный живот, свой знаменитый профиль - казалось, он смакует собственное уродство. Его рука дрожала, рисунок расплывался - Хичкок остановился, запинаясь забормотал: "Я... я... я...", его лицо покраснело, он затих, а потом резко встал и вышел из комнаты. На сравнительно молодого, красивого, не имевшего никаких проблем с женщинами собутыльника режиссера эта сцена произвела чудовищное впечатление, но на следующее утро Хичкок по-прежнему был собран, сдержан и отчужден.

В том, что Хичкок был глубоко одиноким человеком, не было ничего случайного - с детских лет он не верил, что люди будут относиться к нему как к равному, и поэтому отгородился от них ледяной стеной. Он демонстративно отказывался от всего, что не было связано с работой: не ходил на приемы, не заводил близких друзей, ничего не желал и ничем не увлекался. Свою жизнь он посвятил работе, которая позволяла ему, 167-килограммовому, уродливому, странному, никогда не знавшему, что такое настоящая любовь сыну зеленщика, почувствовать себя сверхчеловеком. Никто другой не умел так подавать зло и насилие. Он пугал людей, играл на темных, иррациональных сторонах человеческой души. Зло было его рабочим инструментом: используя его, он решал свои профессиональные задачи. Его партнером был не рогатый черт из детских книжек - Альфред Хичкок служил метафизической, не имеющей облика и названия темной силе. Он словно заключил с ней какую-то особую сделку, суть которой была предельно ясна: одна сторона получает признание и славу, другая - воспетую гением красоту убийства.

Это произошло после того, как он начал работать в Голливуде. В Англии кино считалось непрестижным, простонародным искусством: интеллигенция в кинотеатры почти не ходила, театральные актеры рассматривали съемки как отхожий промысел. К тому же Хичкок был кокни - простонародный выговор сразу указывал на его место в британской социальной иерархии. Он любил свой город, свою ухоженную квартиру и свой загородный дом в уютной деревушке Гринвич-Хилл, но когда Дэвид Селзник пригласил его в свою команду, Хичкок со страхами и колебаниями перебрался в Соединенные Штаты. После первого интервью американские журналисты пришли в неописуемое изумление: Хичкок, оказывается, назубок знал названия и расположение нью-йоркских улиц, график движения поездов в большинстве штатов, а также время отправления пароходов на Кубу и Таити!

Такова была оборотная сторона его добровольного внутреннего затворничества: страхуясь от случайностей непредсказуемого и опасного мира, Хичкок изо всех сил изучал его детали. Снимая фильм, он скрупулезно разрабатывал биографию героя, уяснял, какого цвета волосы у его ни разу не появившейся на экране жены, как звали его покойную тетю и черепаху, которую ему подарили на пятилетие. О том, что он в мельчайших деталях разрабатывал маршруты и планы, не приходится и говорить. Позднее это перешло в манию - Хичкок коллекционировал автобусные и пароходные маршруты, расписания поездов, имена портных, содержание ресторанных меню и различные способы жарить свинину. Он был кладбищем обширных и бесполезных знаний - его манера часами говорить черт знает о чем повергала посторонних в ужас.

Реакция окружающих сильно забавляла Хичкока. Его пустопорожние монологи были изощренной шуткой - подчиненные уходили от мэтра с сильной головной болью. Хичкока это не тревожило - он не любил людей. "Гэги" - грубоватые, ставящие окружающих в глупое положение розыгрыши, - были его главным развлечением. Одной актрисе, живущей в доме с центральным отоплением, он как-то преподнес две тонны угля, другую пригласил на обед, где все блюда, включая суп и десерт, были выкрашены в голубой цвет ("Правда, красиво?"), третьей на день рождения прислал четыреста копченых селедок - Хичкок знал, что бедную девушку мутило от одного запаха рыбы. Он не щадил никого, дарил своим ютившимся в маленьких квартирках коллегам чудовищных размеров шкафы и кровати, которые им негде было поставить, а хорошо воспитанных гостей сажал на особые диванные подушки, которые немедленно издавали громкий неприличный звук. Известнейшего актера сэра Геральда дю Морье он как-то пригласил на бал-маскарад. Тот пришел в костюме турецкого султана и... обнаружил, что все остальные гости одеты в смокинги.

Детей Хичкок тоже не любил: они напоминали ему о собственном унылом детстве и о том, как его дразнили уличные мальчишки. Пятилетней дочке своей примадонны Типпи Хедрен он подарил куклу, изображавшую ее маму лежащей в маленьком сосновом гробике. До сих пор Мелани Гриффит (та самая маленькая девочка) с ужасом вспоминает о подарке режиссера. После того как актеры отказались сниматься на самом верху колеса обозрения, Хичкок загнал туда родную дочь, страдавшую боязнью высоты. Дочка, впрочем, все отрицала: она-де сделала это по доброй воле, так как папа пообещал ей сто долларов. (Денег Хичкок так и не отдал...) Он любил делать несчастными других - и сам был глубоко несчастен.

Хичкок конца пятидесятых казался пародией на диккенсовских персонажей. Голливудские режиссеры приходили на съемки чуть ли не в тапочках, а Хичкок появлялся в павильоне в неизменном темном костюме, начищенных ботинках, белой крахмальной рубашке и строгом галстуке. Дома у него висели еще двенадцать таких же костюмов, отличавшихся друг от друга только размером. Портной сшил их одновременно, но с учетом того, что клиент постоянно будет толстеть. Он и в самом деле толстел и уже не помещался за рулем машины, проходил не во все двери и систематически падал с лестниц - специально для Хичкока их оборудовали перилами.
Он вел еженедельную передачу на телевидении, его узнавали на улицах, фильмы приносили десятки миллионов долларов. При этом он не тратил ни одного лишнего цента. Единственной страстью Хичкока было дорогое вино. Он покупал коллекционное виски, драгоценное шампанское и складывал бутылки в подвале своего дома - после смерти режиссера все это было продано с аукциона. Хичкок ухитрился свести к минимуму даже расходы на прислугу: служанок в его доме заменяли медсестры, которые к тому же ухаживали за ним и его женой.

Альма болела раком, и Хичкок не знал, как ей услужить: он понимал, что после ее смерти останется совсем один. Тем, кто попадал к ним в дом, становилось неловко - гостям казалось, что они попали на чужое свидание. Хичкок хлопотал вокруг жены и прислушивался к каждому ее слову; когда ее положили в больницу, он часами просиживал в ресторане рядом с клиникой, утешая себя обильной едой. Альму выписали - и Хичкок постарался навсегда забыть об этом ресторанчике: он ассоциировался у него с ощущением страха и неизвестности.

Большой, аккуратно прибранный пустой дом (Хичкок был помешан на чистоте: умывшись, он вытирал раковину и кран тремя полотенцами), стандартная мебель из дорогого универмага, пятьдесят семь пузырьков с лекарствами на туалетном столике... Альфред Хичкок нежно ухаживал за женой, делал кино, а по вечерам пил водку со льдом - коллеги говорили друг другу, что он постепенно сдает. После того как Альма умерла, Хичкок вступил в последний, печальный и пустой период своей жизни - оборвалась единственная нить, связывавшая его с реальным миром.

Его юбилей, проводившийся Академией киноискусства, был ужасен - организаторы боялись, что Хичкок не сможет пройти по сцене. Он был чудовищно толст, страдал мучительными болями из-за артрита; все утро от него прятали спиртное, но к началу торжества он тем не менее уже был полупьян. Когда вечер закончился, знакомые Хичкока вздохнули с облегчением - на телеэкране этот кошмар выглядел прилично только благодаря мастерству оператора.

Он всегда боялся жизни, и его не путало то, что она подходит к концу. Хичкок знал, что он больше не снимет ни одного фильма - у него просто не было на это сил, и он сознательно разрушал себя алкоголем. Напившись, Альфред Хичкок порывался продемонстрировать окружающим вмонтированный в его грудь кардиостимулятор, а затем засыпал.

В полудреме он вспоминал прошлое: вот отец, в добрую минуту называвший малыша "бедным невинным ягненочком", в наказание за какую-то провинность приводит его в полицейский участок. "Вот что мы делаем с плохими мальчиками", - говорит усатый сержант, почему-то похожий на бабушку, и за Альфредом с лязгом захлопывается дверь камеры. Он пробыл в ней пять минут, но боялся ее всю жизнь: Хичкок всегда обходил полицейских стороной и, единственный в Голливуде, платил все налоги до последнего цента.

Вот родители оставили его дома одного: он просыпается, зовет маму и понимает, что к нему никто не придет. Он бродит по темным комнатам, добирается до кухни и, пристроившись в уголке, начинает есть холодное мясо, чтобы успокоиться...
Вот он случайно просыпается в рождественскую ночь и видит, как мать роется в его подарке: она перекладывает дорогие шоколадные конфеты в коробку, предназначенную для младшей сестры, и заменяет их дешевыми фруктами...

Вот навстречу ему идет улыбающаяся Ингрид Бергман... Но тут он старался проснуться. Вот Альма... Они вскоре должны встретиться.

Однажды он вновь увидел себя в дортуаре колледжа святого Игнатия - Христос, висящий на чисто выбеленной белой стене, открывает глаза, улыбается, и какая-то сила влечет его навстречу распятию. Патриция Хичкок, в замужестве О'Коннел, не отходившая от постели отца, записала его последние слова: "Я чувствую, что гаснет свет. Наконец-то я смогу по-настоящему отдохнуть и отоспаться..."

---

Фильмография:
1925 Сад наслаждений / The Pleasure Garden / Irrgarten der Leidenschaft
1929 Шантаж / Blackmail
1931 Грязная игра / Skin Game, The
1932 Номер семнадцать / Number Seventeen
1934 Человек, который слишком много знал / Man Who Knew Too Much, The
1935 39 ступеней / 39 Steps, The
1935 Тридцать девять шагов / The Thirty Nine Steps
1936 Секретный агент / Secret Agent
1936 Саботаж / Sabotage
1937 Молодой и невинный / Young and Innocent
1938 Леди исчезает / Lady Vanishes, The
1939 Таверна ''Ямайка'' / Jamaica Inn
1940 Ребекка / Rebecca
1940 Иностранный корреспондент / Foreign Correspondent
1941 Мистер и Миссис Смит / Mr. & Mrs. Smith
1941 Подозрения / Suspicion
1942 Диверсант / Saboteur
1943 Тень сомнения / Shadow of a Doubt
1944 Спасательная шлюпка / Lifeboat
1945 Завороженный / Spellbound
1946 Дурная слава / Notorious
1947 Дело Парадайна / The Paradine Case
1948 Веревка / Rope
1949 Под знаком Козерога / Under Capricorn
1950 Страх сцены / Stage Fright
1951 Незнакомцы в поезде / Strangers on a Train
1953 Я исповедуюсь / I Confess
1954 Окно во двор / Rear Window
1954 В случае убийства набирайте "М" / Dial M for Murder
1955 Поймать вора / To Catch a Thief
1955 Неприятности с Гарри / Trouble with Harry, The
1956 Человек, который слишком много знал / Man Who Knew Too Much, The
1956 Не тот человек / The Wrong Man
1958 Головокружение / Vertigo
1959 На север через северо-запад / North by northwest
1960 Психоз / Psycho
1963 Птицы / Birds, The
1964 Марни / Marnie
1966 Разорванный занавес / Torn Curtain
1969 Топаз / Topaz
1972 Безумие / Frenzy
1976 Семейный заговор / Family Plot

---

[NIKITA]

Спасибо